Работы этого художника с Самуи становятся вирусными — узнайте почему

Работы этого художника с Самуи становятся вирусными — узнайте почему

Все началось, как это часто бывает, с кокоса. Не того, что можно потягивать в пляжном баре, заметьте, а выветренной, выгоревшей на солнце шелухи, примостившейся на краю выцветшей синей лодки. Я бродил по кокосовым рощам острова Самуи, в воздухе витал густой аромат рассола и франжипани, когда наткнулся на студию Чанина под открытым небом — лоскутное одеяло из брезента и плавника, наполовину поглощенное джунглями. Там, под равнодушным взглядом бродячего петуха, Чанин выманивал искусство из отбросов островной жизни.

Если вы в последнее время тратили время на прокрутку своих социальных лент, вы могли видеть работы Чанина — эти причудливые морские существа, сделанные из выброшенных рыболовных сетей, или тревожные портреты, нарисованные на спасенных досках лодок. Его изображения имеют свойство задерживаться, как соль на коже после купания. И теперь мир начинает замечать это.

От кокосовых рощ до киберпространства

История Чанина — это не троп «из грязи в князи», столь любимый писателями-путешественниками, а нечто более тонкое. Родившись в рыбацкой деревне на южном побережье Самуи, он рос, жонглируя двойными ритмами прилива и туризма. Его первыми холстами были стены кухни его бабушки, вымазанные известью и углем, а его первые кисти были выщипаны из хвостовых перьев деревенских кур. Возникает соблазн романтизировать это, изобразить Чанина как своего рода островного ученого. Но правда, как он скажет вам, криво пожав плечами, заключается в том, что искусство было просто способом осмыслить мир — повседневным действием, вроде починки сетей или заваривания крепкого сладкого чая.

Теперь, с мягкой тиранией алгоритма Instagram, работа Чанина отошла далеко от берегов острова. Видео его кинетических медуз-мобилей, сделанных из крышек от бутылок и старого шелка сари, собрало сотни тысяч просмотров за считанные дни. Его почтовый ящик — это Вавилон писем от поклонников, приглашений и, неизбежно, запросов на заказы из таких далеких мест, как Сан-Паулу и Стокгольм.

Почему его работа сейчас находит отклик?

Это не просто умный апсайклинг, хотя он, безусловно, апеллирует к нашему коллективному экологическому сознанию. И это не просто пышная тропическая палитра — бирюзовый, охра и тот своеобразный оттенок зеленого, который можно найти только там, где джунгли встречаются с морем. Нет, то, что отличает Чанина, — это его способность задействовать что-то универсальное: тоску по дому, боль непостоянства и странную, жизнерадостную радость создания красоты из упущенного.

Рассмотрим его серию «Призрачных лодок» — фрагменты корпусов, расписанные призрачными лицами, с широко раскрытыми глазами, как будто все еще осматривающими горизонт. Они одновременно глубоко укоренены в морской истории Самуи и странно современны, напоминая, что наша жизнь формируется как тем, что мы спасаем, так и тем, что мы теряем. (Когда я спросил его об этом, Чанин ухмыльнулся и сказал: «Лодка, как и история, всегда оставляет что-то позади».)

Советы по знакомству с искусством Чанина, где бы вы ни находились

Вам не нужно лететь на Самуи (хотя я бы никогда не стал отговаривать от своевременного побега), чтобы оценить видение Чанина. Вот несколько способов привнести немного островной магии в свою жизнь:

• Посмотрите дважды на повседневность: В следующий раз, когда вы пройдете мимо разбитого указателя или кучи мусора, спросите себя — какие истории могут рассказать эти объекты? Гениальность Чанина заключается в том, что он видит потенциал там, где другие видят только мусор.
• Поддержите местных мастеров: Будь то дома или за границей, ищите творцов, которые укореняют свою работу в месте и традиции. Их искусство несет в себе чувство памяти, которое никогда не смогут передать массовые сувениры.
• Примите несовершенство: Изделия Чанина восхитительно неровные — краска облупилась, края грубые, цвета расплываются. Это нежное напоминание о том, что красота часто носит обветренное лицо.

Универсальное в частном

Самуи, несмотря на все его залитые солнцем пляжи и пятизвездочные спа, по-прежнему является островом рассказчиков. Чанин является частью рода, восходящего к первым рыбакам, которые вырезали из плавника стражей, чтобы отгонять неудачу. Его искусство, вирусное или нет, — это разговор, мерцание между прошлым и настоящим, локальным и глобальным.

В мире, жаждущем подлинности, возможно, именно поэтому его работы находят отклик. В конце концов, мы всего в шаге или двух от собственных лоскутных воспоминаний, собственных историй, ожидающих спасения.

Так что в следующий раз, когда вы случайно наткнетесь на кокос, спутанную сеть или даже просто на выцветшую фотографию, помните урок Чанина: мир полон возможностей, терпеливо ждущих, когда их увидят.